Дин поднимает голову с подтянутых к груди колен и безучастно смотрит на запертую дверь трейлера.
Как только закончились съёмки… эпизода, он первым помчался снимать грим и костюм, а потом, не сбавляя ходу, влетел в свой трейлер и закрылся там, пока никто не успел к нему пристать.
Притормозил, принял душ, оделся кое-как. Сел на узкий диван, подобрал ноги.
И время остановилось.
А теперь кого-то принесло. И этот кто-то скребётся в дверь, как бездомный зверёк.
– Дин. Пусти.
Эйдан, кто же ещё. Дин колеблется, не знает, готов ли он сейчас кого-то видеть.
Пауза. Длинная, до белизны сжимающая губы пауза.
– Пожалуйста, Дин…
В груди что-то взрывается щемящей болью, и в следующую секунду Дин уже оказывается у двери, возится с замком непослушными пальцами.
На нижней ступеньке трейлера стоит Эйдан; в левой руке зажата упаковка пива, правая замерла на полпути к двери, в которую он только что скрёбся. Вид до того жалкий и потерянный, что даже становится немного смешно, настолько это не похоже на парня, не естественно для него.
– Хреново выглядишь, – тихо говорит он, глядя на Дина снизу вверх. Тот невесело усмехается – скорее просто выдыхает через нос, дёргая подбородком, – и проводит рукой по всё ещё влажным волосам, которые он даже не удосужился расчесать. Пытается вспомнить, вытер ли он их хотя бы.
Надо бы, наверное, ответить что-то аналогичное, но у него абсолютно нет сил.
Эйдан это, кажется, понимает.
– Пусти? – почти шёпотом повторяет он и просяще наклоняет голову. Дин вздыхает и идёт обратно в недра трейлера. Эйд с тихим щелчком закрывает за собой дверь.
Дин сразу же устраивается обратно на своё место и кладёт локти на колени, накрывая ладонями голову. Перед ним стоит открытая банка с выдохшимся уже пивом – а он и не помнит, когда достал его. С короткой понимающей улыбкой Эйдан опускает на стол свою добычу и забирается рядом. Места ему остаётся мало, так, что только одну коленку можно упереть в край стола, и Дин милосердно сдвигается в сторону, насколько это возможно. Ирландец тут же сворачивается в остроугольный неуклюжий клубок и приваливается тёплым боком к Дину.
Опять повисает тишина, но теперь она не кажется ему… достаточной. Одно дело, когда он сам болтается в своём несчастье, и совсем другое – когда рядом от того же самого страдает кто-то ещё.
Дин вздыхает. Значит, хост. Попробовать в любом случае стоит.
– Пить будешь? – не дожидаясь ответа, тянется к притащенной упаковке и отцепляет две банки. Суёт одну в руки Эйдану, вторую открывает сам, с гримасой глядя на забытую ранее.
Эйдан вяло крутит в руках банку.
– Я смотрю, ты тут уже начал, – кивает он на стол.
Юмор отчаянно отказывается существовать, несмотря на все их попытки. Даже самый чернушный помирает где-то на подходе.
Дин делает глоток, ставит банку на стол и устало трёт лицо. Нет, не рассчитал. Не справится.
– Эйд, – пробует он. – Я понимаю, что ты сейчас чувствуешь, но я, я не думаю, что сейчас смогу как-то– о тебе позаботиться. Извини.
Ему страшно не хочется дополнительно его расстраивать, но он должен быть честен. Да, они часто были опорой друг для друга по множеству различных поводов, от дурацких до серьёзных, но сегодня, сейчас, этим вечером он не сможет оказать необходимую помощь. Он сам разваливается на части. У него просто нет сил, чтобы отдать их кому-то.
Эйдан смотрит на него долго и внимательно, потом вдруг выпрямляется и спускает ноги с дивана, стукаясь обо что-то щиколоткой.
– Да. Ты прав, – кривится он, потирая ступню. Голос становится выше, судорожнее, речь убыстряется. – Извини, погорячился. Не надо было.
– Да подожди ты, – Дин хватает за рукав начавшего уже было вставать Тёрнера и усаживает его обратно. Сам не знает, почему: ведь именно это ему и нужно, верно? Чтобы все оставили в покое?
– Дебил ты, О’Горман, – беззлобно говорит Эйдан и снова ставит ступни на края дивана, откидываясь назад.
Дин согласно кивает. Дебил, конечно. Эйд видит же, что ему тоже нужна помощь. Им обоим.
А кто, кроме них самих, лучше знает о пожирающей друга боли? Кто лучше сможет оказать эту помощь?
Конечно, это всего лишь персонажи. Персонажи умирают. Так случается. С этим ничего не поделаешь. И мир от этого не кончается, Земля не прекращает вертеться, небо не падает на землю.
И Дину абсолютно насрать на все логические доводы своего разума. Они погибли. И всё.
– Значит, напиваемся, – кивает он.
– Шестью банками? – Эйд поднимает голову.
Дин смотрит на него многозначительно.
– Действительно, за кого я тебя принимаю, – тихо фыркает друг.
С обычной его болтливостью, конечно, их хромой на три ноги диалог не сравнится, но это уже начало. Эйдан всё-таки вскрывает свою банку, они чокаются и молча делают первый глоток.
Кто-то скажет, что поминать персонажи – глупость. Дин хотел бы врезать ему по зубам при случае.
Несколько часов спустя они уже пьяны до головокружения, но алкоголь не приносит эйфории. Печаль, впрочем, тоже не усугубляет, так что, наверное, результат не так уж и плох.
Зря они, конечно, столько всего намешали – завтра это ещё аукнется им жесточайшим похмельем, но сейчас опьянение притупило режущий край боли, и им немного легче переживать то, что произошло.
Эйдан наваливается на него всё сильнее, и наконец Дин устаёт бороться с сонной тушкой и просто поддаётся давлению, сползая в сторону, на диван. Эйд что-то мычит и тут же устраивается сверху, положив голову ему на грудь.
Диван узкий, но Тёрнер каким-то немыслимым образом что-то делает со своими длиннющими ногами – наверняка это какая-то ирландская магия – и Дин может даже разогнуться в пояснице и вытянуть ноги на микроскопическом диване, а то его слишком неудачно перекрутило. А потом ещё и сверху придавило.
Дин косится вниз, на ворох чёрных кудряшек, расстелившихся по его футболке. Эйдан елозит ещё немного, пока не извлекает откуда-то из-под себя верхние конечности и не обхватывает Дина за талию. Пальцы щекотно двигаются вдоль спины какое-то время, после чего Эйд удовлетворённо вздыхает, обдавая грудь Дина горячим дыханием, и затихает.
Дин экспериментально запускает одну руку в волосы друга, другой обхватывает его за плечи. Тот вдруг судорожно, рвано вздыхает. На начало слёз не похоже, и Дин легко проводит рукой по спине.
– Мм? – зовёт он.
Эйдан лежит неподвижно, сглатывает, шевелит губами.
– Так жаль.
Дин не уточняет, кого именно ему жаль: Кили, которого он играл? Фили, которого играл Дин? Дина? Самого себя? Их всех, четверых?
Это неважно.
– Угу, – соглашается он невесело.
Эйдан глубоко вздыхает и поднимает голову, устраивая подбородок на груди Дина. Тот смотрит на него устало, вспоминая прошедший день.
Эйд вытягивает из-под него одну руку и нежно, осторожно, словно боясь поранить, проводит пальцами по скуле, виску, лбу. Дин закрывает глаза и поворачивает голову, подставляясь под ласку.
Непривычно, нет. Тактильность привычна, но не настолько.
Но это не значит, что она не может быть приятна. Или необходима.
Дин в ответ убирает завиток ото лба, гладит мягкие волосы – несмело, неловко.
Эйдан улыбается одними уголками губ и снова укладывается щекой, просовывая руку обратно под спину и крепко стискивая Дина.
Тот зажмуривается от вдруг переполняющей нежности и сжимает его в ответ, подтягивая тяжёлого друга выше до тех пор, пока у него не получается ткнуться губами в макушку. Эйдан не возражает.
Торин, лишившийся своих защитников, потерявший родичей, осел под дождем стрел, но все же дотянулся до племянников, дотронулся до волос Кили (а Эйдан во время съемок даже не ощутил прикосновения), стер кровь со лба Фили и застыл, уткнувшись лицом в родную землю. аааа... зачем я вообще сюда зашла. хнык-хнык
Автор 3, ох, хоть вы пощадили. Спасибо большое) мне понравилось. правда я уже размечталась о рейтинге!!
автор 3, что же вы делаете? остроугольный неуклюжий клубок это же мне теперь будет сниться) – Так жаль. Дин не уточняет, кого именно ему жаль: Кили, которого он играл? Фили, которого играл Дин? Дина? Самого себя? Их всех, четверых? Это неважно. – Угу, – соглашается он невесело.
уважаемые авторы! как же хорошо пошло-то... эх, семейка Дуринов((( надеюсь, в допах в режиссерке 3 части дубли их смертей покажут - что-то сегодня душа жаждет агнста(((
T. A., знакомые лица, оказывается, а автор-слоупок вовремя не посмотрел на имя заказчика еще рза спасибо за заявку и шикарное исполнение если позволите, я откроюсь в личку
Исполнение 4. что-то около 5000 слов Автора несло и несло, акценты сместились, и это просто длинная зарисовка, бессмысленная и беспощадная затянутая. Дорогой заказчик, если не засчитаете, все пойму. Просто без вашей заявки этого не было бы. Там наличествуют рефлексия, мат и НЦ (оно само, автор не хотел), а вот ангста не случилось. Что еще. А, флафф.
1/4Глухо хлопает дверь, Дин cкребет отросший ежик на затылке. Вдыхает запах вчерашней пиццы с салями из коробки на тумбочке, смешанный с освежителем - стандартный "морской бриз" или что-то типа того. После вечерней прохлады снаружи здесь воздух кажется застывшим, дышится тяжелее. Дин так и стоит на пороге, прикидывая, чего ему хочется больше - приложиться спиной, драматично сползти на жесткий половик и просидеть так как-нибудь неадекватно долго, например, пока не придет новый день со старыми заботами, или все-таки завалиться мордой в подушку и промучиться до утра на слишком мягком для терзаний матрасе. Ну, самоирония - это уже хорошо, значит, среди непонятного крошева в голове проглядывают остатки Дина О'Гормана. Он думает, что, наверное, надо бы что-то сделать. Пойти, встряхнуть, сказать… что-нибудь. Наверное, момент упущен, а друзья знают, когда следует дать о себе знать, и когда - не стоит. И хотя все, чего сейчас по-настоящему хочется, - быть рядом, Дин одергивает себя, потому что ну какие, к черту, друзья. В смысле, друзья, конечно, но то, что между ними теперь - натянутый канат. Плохо натянутый, провисает, и без страховки никак не пройти. Дин просто не знает, что делать, и пускает все на самотек. Он не привык быть таким осторожным, но как же не хочется оступиться. "Не", "не", "не". В ушах звенит от тишины, а в груди что-то ворочается и чешется, так, что хочется просунуть палец между ребер и от души поковырять. Дин трет лицо, размазывая остатки грима, и идет в душ. Да, первым делом смыть все. В окно сквозь незакрытые жалюзи бьет свет фонаря, и Дин, не трогая выключатели, идет по разлинованному полу до крошечной ванной, теребит края футболки. Сам он тоже в полоску: темная-еще темнее. Когда по загривку начинают бить теплые капли, тело потихоньку расслабляется и млеет, зато на сознание обрушивается такой же град образов. Дин жмурится, подставляя под брызги лицо.
*****
Дин на мгновение прикрывает глаза, представляет серое небо со взбитыми ветром плотными тучами, простирающееся над огромным полем боя, полчища уродливых орков на своих псинах, землю, топкую от пролитой крови, гулкий шум битвы, запахи металла, кожи, сырости и смерти - над последним пришлось потрудиться. Он представляет всех своих, задействованных в сцене: Торин, Двалин пока в стороне, Балин сзади, Кили. - ...начали! За ним, опираясь на какой-то валун, лежит неподвижный Ричард - Торин без сознания, он уже умирает. Дин кружит спиной к нему, отбиваясь от непрекращающегося потока орков, Эйдан неподалеку выпускает последнюю стрелу из чужого подхваченного колчана и хватается за меч, швыряя бесполезный лук. Фили бросает обеспокоенные взгляды на брата, гаркает, предостерегая его от удара сзади и слева, краем глаза присматривает за бесчувственным телом дяди. Он слышит оклик кого-то из своих, но нет времени отреагировать: на него наскочили сразу трое. В глазах только отчаяние, тупая боль и гнев, тело держится на одной злости, потому что - отомстить, уничтожить, покрошить всех, до кого дотянется. Кили мельком оборачивается, чтобы с такой же безумной смесью чувств мазнуть взглядом по брату и по дяде - уже с искаженным яростью лицом. Фили не успевает среагировать, снова предупредить, и лезвие по касательной ложится на бедро Кили, тот в последний момент немного уходит вбок, загоняет клинок в грудь напавшего. После этого Фили орет, перекрывая гвалт и лязг металла, чтобы Кили отошел назад, к нему, зовет еще несколько раз, но младший делает вид, что не слышит, упрямо остается биться с тварями, сдерживая и не пропуская их к Фили с Торином. А потом под ребра Фили вонзается первая стрела, и точно так же приглядывавший за ним Кили кричит страшно, не своим голосом. Он первый понял, что произошло - Фили успевает только удивленно опустить голову и тронуть пробитую ткань. Фили поднимает взгляд на опрометчиво застывшего брата, к которому подлетел Двалин, прикрывая тому спину, и на вспотевшем перемазанном лице у Кили дрожат раскрытые губы, а в глазах под сведенными в одну линию бровями высекают друг о друга искры злость, ужас и неверие. Дину больно, потому что спустя время просыпается боль и в Фили, но он заворожен. Игрой Эйдана, отчаянием Кили. Он часто моргает, пытаясь разогнать молочную хмарь перед глазами, наползшую из-за острой вспышки - вот теперь ощущается каждый миллиметр металла в плоти. Когда Фили снова может сфокусировать взгляд, он улыбается окровавленным ртом балбесу брату, все еще неподвижному, и подмигивает. Силы еще есть, но Фили знает, как все кончится, и без подсказок Дина. Кили с воплем бросается на подскочившего к нему орка, одним движением снося лысую голову, продираясь к брату, вынужденному биться с двумя. Это был последний дубль, Энди, потирая о подбородок костяшки пальцев, смотрит отснятое, выносит вердикт: "Оно", - и отправляет всех на короткий перерыв. На площадке непривычно тихо: раздаются только рабочие разговоры, редкие шуточки выходят натянутыми, улыбки - вымученными. Никто не в обиде, все все понимают. Кто сосредоточенно уткнулся в сценарий, кого сцапали гримеры. Перед этим с утра доснимали сцену в пещерах у сокровищницы, и, хотя там тоже веселого мало, разница во всеобщем настроении бросается в глаза.
Дин сидит на своем стуле, отвлеченно наблюдая за мельтешением народа на ядовито-зеленом фоне и понимает, что что-то не так, когда принесенная ассистентом кружка с кофе мелко стучит о зубы. Он берет ее левой рукой, сжимая и разжимая кулак на правой, упорно не обращает внимания на то, что и левая дрожит не меньше. Просто устал махать мечами. Когда Ричард, весь грязный, израненный, в запеченной "крови" молча хлопает его по плечу, на секунду сжимая, и садится рядом, Дин только кивает. Находит взглядом Эйдана - он сидит с закрытыми глазами, руки Энн порхают над его лицом, делая кровоподтек на лбу ярче, а щеки бледнее. Она шутливо проводит пальцем между бровей, угрюмая складка разглаживается, Эйдан улыбается, и у Дина тоже сами собой растягиваются губы, он прячет эту кривую непрошенную улыбку, отпивая крепкий кофе. Дину самому постоянно хочется так сделать. Он пытается почесать подушечку пальца через силиконовую накладку и вспоминает возмущенное: "Эй, ну хватит! Это просто мое лицо вот такое". Стив ходит и раздает ягодные капкейки, ловко удерживая кучу выпечки на внушительном животе и комментируя степень кислости лиц. Дин за рассеянность получает пирожком в лоб, Армитажу, обернувшемуся на разговор и попытавшемуся вежливо отказаться, снаряд прилетает в бороду и сваливается на подставленные ладони. Дин, фыркнув, переглядывается с Ричардом и допивает глоток остывшей горечи. Чаши весов с горстями привычного "хорошо" и "паршиво" мечутся вверх-вниз со скрежетом, и из-за тревожного какого-то возбуждения неожиданно хочется сигарету в зубы.
Потом ребята занимаются им, нужно приделать застрявшую стрелу. Освободившийся Эйдан сидит далеко, дальше, в общем-то, не забраться. Снова нахмуренный, кусает губы, невидящий взгляд вперился в пол. Пока Дину помогают переодеться и возятся с торчащей стрелой, он продолжает наблюдать. Эйдан наконец поднимает голову, выискивая что-то на площадке. И, да, это просто его лицо вот такое, но из мрачного сурового типа, каким только детей пугать, он за секунду сам превращается в сущего ребенка, потерянного и взъерошенного. Он встречается глазами с Дином, рассеянно хлопает себя по отсутствуюшим на костюме карманам и вздыхает. К Эйдану подходит Джеймс, что-то говорит, треплет по предплечью, а Тернер отвечает с таким резким всплеском энергии, жестикулируя, ежесекундно меняясь в лице, словно только и ждал, что с ним заговорят, и именно Несбитт. Эйдан этим цепляет, зараза, вот таким живым интересом и всецелым вниманием к тебе. Чаще, конечно, болтает, но и слушает с не меньшей готовностью. Если собеседник окажется достаточно ловким, чтобы заткнуть. Эйдан поднимается, качая головой и отвечая что-то с улыбкой, направляется в сторону Дина, уже с пачкой сигарет в руке. - Перекур? - Дин видит, что Тернер зацепился взглядом за стрелу в его боку, обрамленную бурым влажно блестящим пятном, и не может перестать смотреть. - Детка, мое лицо здесь, наверху, - пытается пошутить Дин, но Эйдан его, кажется, не слышит. Он слишком поспешно отводит взгляд и бодро обращается к мастерам: - Ребята, когда отпустите его? - Да пара минут еще. - О'кей, подожду на воздухе, - он кивает Дину и как будто что-то вспоминает. - Уж я-то знаю, где у тебя что. Детка, - Эйдан улыбается одной стороной рта и направляется к выходу из павильона, крутя в пальцах пачку. Дин ступает на залитую рыжеющим маревом площадку перед павильоном, подставляет мягким лучам лицо. Скоро они снова должны выехать на локацию и продолжить работу на свежем воздухе - это поприятнее будет, чем весь день торчать под софитами. Он идет за угол, в небольшой закуток, видит Тернера - тот дымит, держа сигарету между человеческого размера пальцами, в другом кулаке зажаты вывернутая наизнанку накладка с перчаткой, которыми он машет О'Горману. Он подкуривает подошедшему Дину сигарету и протягивает ему, снова прислоняется к шершавой стене. Дин глубоко затягивается, в голове становится легко. Он, вообще говоря, не курит.
2/4- Тошно, - Эйдан смешно морщит нос, вжимая пальцы в опущенные веки. Трет одной ногой о другую. Ветер треплет ореол отдельно торчащих волосков на парике, вызолоченный солнцем, на ярко освещенной половине лица короткая щетина и ресницы тоже блестят, а на радужке вокруг маленькой капли зрачка заметна зелень. Дин постоянно автоматически ловит все эти мелкие детали и то, как по-разному Тернер выглядит при разном освещении, с разными эмоциями на лице. Дин хотел бы писать его, не только фотографировать. Похоже, на фотографии, какой бы хорошей она ни была, всего Эйдана Тернера не уместишь - на них постоянно чего-то не хватает, чего-то от настоящего Эйдана, который потом жмется твердой грудью к плечу и смотрит вместе с ним получившиеся кадры. - Понимаю. - Да? А я вот ни черта. Еще куча работы после, а все равно как-то… Ты еще тут со своими ранениями. Разляжешься ежом рядом с Ричем, а мне скакать среди орков, - Эйдан скидывает пепел, сует свою силиконовую руку Дину и, зажав сигарету во рту, наклоняется, чтобы поправить что-то в сапоге. Слышится скрежет ногтей о ткань и за ним блаженный стон. Дин невольно прикрывает глаз от скользнувшего по нему из-за угла слепящего луча. - Недолго. - Утешитель хренов, - мычит с сигаретой во рту. Между ними, как и разы до этого, словно по щелчку что-то меняется, Дин выпускает дым через нос, прогоняя с лица беззаботность. Он смотрит на выпрямившегося Эйдана с уставшими серьезными глазами, который оставил себе только свою, родную, улыбку в уголках губ, и тушит сигарету. Дин правда собирается подумать о причинах, почему этого делать не стоит, но трудно что-то держать в гудящей голове, когда Тернер стоит напротив, сверкает глазами и невзначай расставляет ноги шире. Поэтому Дин просто кладет ладонь на его затылок и прижимается губами к раздвоенной темной брови. На языке, как всегда, крутится слишком много всего, и Дин молчит, чувствуя, как бровь ползет к переносице, и сосредотачивается на этой щекотке по губам. Сухое ровное тепло на затылке и лопатках перетекает куда-то внутрь, ползет в голову, и, наверное, это оно толкает вперед, заставляет встать теснее. Он не забывает следить, чтобы реквизит, лихо торчащий из бока, не ткнулся в Эйдана и не покосился. Горящий окурок летит на землю, вздернутую голову Дина тянут вниз за косицы на висках, чтобы губы оказались напротив. И все. Снова теряются друг в друге. Все прикосновения - черные дыры с их кротовыми норами: пожирают целиком, никогда не знаешь, где и когда выберешься, и целым ли - в этот раз не разнесло? Хорошо. Хорошо? Дин отрывается на вдохе, прижимает к груди Эйдана его накладку и отходит. Запоздало оглядывается в поиске лишних глаз. - Прости. - Мы это уже проходили, нет? Эйдан улыбается, легко, тепло и иронично. Комбинация "горько". У Эйдана Тернера десятки оттенков улыбки, Дин помнит все. Дин протягивает руку еще за одной сигаретой, Эйдан достает одну для себя и кидает ему пачку, и Дин усмехается. Приходится тоже освободить одну из рук от гномьей лапы, Дин подкуривает и отходит к соседней стене. Они докуривают, болтая на отвлеченные темы, Дин смотрит, как Эйдан беззвучно посмеивается, хохочет коротко, откидывая голову и прихлопнув в ладоши. Шипит от угодившего на кожу горячего пепла и качает головой. Даже в таком поганом настроении умудряются проржаться из-за какого-то бреда. Все настолько прозрачно и запутанно одновременно, что чувствуется молчаливое согласие не думать сейчас. Как и разы до этого.
Потом Дин работает над одними из самых тяжелых сцен в своей актерской жизни и не знает, были бы они настолько страшными, ощущениями, не картинкой, если бы не Эйдан. Почти все сцены они снимают с одного дубля, досконально обсуждая перед каждой с Энди и Питером, что должно получиться на выходе, и Дин каждый раз облегченно выдыхает после того, как становится понятно, что повторять этого не нужно. Дин видит - знает - что Эйдану не легче. Фили, с несколькими стрелами в теле, с двумя глубокими, сочащимися багровым ранами, умирает на глазах Кили, и младший даже не может броситься к нему, потому что Балина оттеснили, а Двалин оказался по другую сторону от Торина и Фили - защищать. Прикрыть некому, остается сражаться почти наощупь из-за мутной пелены перед глазами. В следующей короткой сцене Дин наблюдает за Эйданом вне площадки, и помимо глухой боли, будто по инерции продолжающей шевелится за грудной клеткой, он ловит себя на нелепой какой-то гордости за него. По щекам Эйдана текут злые слезы Кили, он продолжает рубиться, словно на механическом заводе, и в движении почти незаметно, как по телу проходят судороги сдерживаемых рыданий. Но завод кончается, он устал, у него не осталось ни сил, ни опоры, ни желания выжить. Только продать свою жизнь подороже.
Дин тогда обнял его. Не мог больше смотреть на стрелки влажных темных ресниц и на хлюпающего носом, перекошенно улыбающегося Эйдана вообще. Тернер похлопал его между лопаток, на секунду зажав в кольце рук так же сильно, как Дин его. Грэм поспешил нарушить тишину, сурово припечатав: "Обнимашки!", - умудрился сгрести всех в кучу и устроил групповую обнимательную терапию, после которой, как бы смешно это ни было, все действительно разошлись "с рожами попроще", как прокомментировал интеллигентнейшим тоном Мартин. Само собой, просто бодрятся, но лучше уж так, потому что дальше будет еще сложнее.
Последнюю сцену они, как ни странно, почти не обговаривают, Питер доверяет парням после "такого разогрева". Кили совсем рядом валится на колени после прошедшегося по ноге лезвия, с двумя стрелами под лопаткой, нагибается, дрожа и задыхаясь, тычется окровавленным лбом в холодную раскрытую ладонь брата, хватается за его кольчугу. Чувствует, как пальцы на его лице едва заметно сжимаются, и грузно заваливается на бок с гримассой боли. Скользнувшая по перебитым губам улыбка как будто не должна быть заметной, но ее увидят все. Все это Дин наблюдает уже на экране, просматривая с остальными отснятое. Эйдан стоит рядом, а Дин только что увидел, как он умер. Актеры к такому привычны, но это же, мать его, Эйдан; шквалящие эмоции уговорить не получается. Не он, Кили, продолжает нудеть благоразумие. Легче ни черта не становится, и Дин трет ладонью глаза, ловя себя на малодушной мысли, что хочет отодрать от себя эту роль, непредсказуемо засевшую глубоко. Это не без помощи переминающегося рядом бледного Тернера - не умеет он стоять спокойно, даже когда сил уже нет. Дин передвигается ближе, прислоняется к плечу и чувствует, как Эйдан расслабляется. Выходя из костюмерной раньше остальных, Дин ощущает на затылке провожающий пристальный взгляд.
******
Все донельзя странно. Они уже какое-то время крутятся друг возле друга и не знают, как подступиться. Ничего серьезного не было. Была взаимная дрочка и несколько разнокалиберных поцелуев. Еще было много болтовни, в которой они никогда не касались этой темы, и голодные взгляды исподтишка. Как школьницы, честное слово. Они резались в приставку, пили вместе, подкалывали друг друга и всех вокруг - все, как у нормальных друзей. Пока у обоих не срывало крышу. Из-за таких вот моментов казалось, что они не то что друг друга не знают как следует, но и сами с собой не в ладах - не самое приятное чувство, когда уверен в обратном. Дин знает, что ведет себя не так. Не как Дин, не как надо. А надо заставить себя разобраться со всем этим, потому что остановиться с каждым разом сложнее. Дин сам не понимает, что происходит, но перепихнуться с другом, чтобы в чем-то разобраться - немного не в его стиле. Если уж на то пошло, вся ситуация как-то не в стиле Дина O'Гормана. Дин очень надеется, что это не то, о чем он думает, потому что Дин не любит сложностей такого рода. Хоть и азартный, да, но не в таком. Ему тридцать пять, он, несмотря на все свое ребячество и легкое отношение к жизни, старается в общем и целом быть хоть сколько-то сознательным парнем, и у него есть девушка Cара, милая, веселая, замечательная - ладно, одна из многих, но все же. А он тут недавно понял, что готов на все ради бородатой улыбки Тернера. Еще Дин готов молиться, чтобы это было результатом взбесившегося либидо, и ничем больше. Но потом он смотрит на Эйдана, красивого, яркого, к которому невозможно не тянуться Эйдана, и все эти доводы разума кажутся чем-то далеким, крохотным, нет, мелочным. А то, что в нем поднимается при воспоминании о Тернере - необъятным, осязаемым и свежим. Родным. В это разливающееся внутри хочется уйти с головой и захлебнуться, чтобы освободиться уже от всего того душного и тянущего вниз.
Дин упирается вытянутыми руками в стену душевой и старается унять знакомое гудение в голове. Выходит плохо, но утомительный звук вдруг перебивают хлопок двери и громкий оклик: "Дин?", приглушенные журчанием воды. Дин поначалу думает, что все это подсунуло разыгравшееся воображение, но потом совсем близко раздается стук в дверь, он на мгновение ослабляет напор воды, чтобы крикнуть: "В душе, подожди, я скоро". Через полупрозрачное стекло он замечает открывшийся темный зёв двери, и совсем рядом возникает расплывчатая фигура. Дин не успевает ничего сказать, когда дверца душевой тоже распахивается, и за ней стоит Эйдан, запыхавшийся, как будто нехило пробежался только что. Тернер иногда бывает на редкость нахальным, особенно когда не очень отдает себе отчет в том, что делает. У Дина по телу поднимаются мурашки из-за прохлады, вползающей в нагретую духоту кабинки. Эйдан не двигается и пытается отдышаться.
3/4- Чувак, ну дай помыться, и я весь твой. - Может, можно к тебе? Он прислоняется виском к белому пластику, сглатывает. У Дина ёкает где-то внутри, когда доходит смысл слов. Он бегло оглядывает старающегося улыбаться Тернера с влажно поблескивающими волосами и несколькими пятнами, проступившими пониже растянутого ворота на футболке. Он тоже улыбается, надеясь, что получается искренней. - Да ты же только что оттуда. Дин не пытается прикрыться, смысл-то. Зато старательно избегает смотреть на молчащего Эйдана, смывая мыльную пену с плеч и боков. Опять все как-то по-идиотски, пора бы уже что-то с этим делать - с через раз просачивающейся между ними неловкостью, неуместной и докучающей. Отмахиваются от нее, как от назойливого насекомого, а она через какое-то время возвращается. - Эйдан. Дин наконец поворачивает голову к нему, отплеваваясь от струи, попавшей в рот, и встречается с этим его взглядом исподлобья. Лицо Тернера досадливо кривится, он не может подобрать слова и костерит себя за то, что не подумал, что сказать. Наверное, если бы начал думать, вообще не пришел бы. И черт его знает, хорошо это или плохо. А Дин смотрит на излом черных бровей и только сейчас думает, что лучше бы он был одет. Потому что змеящееся по телу возбуждение лишь подхлестывает горячая вода, и Дина, как ебаного наркомана, засасывает во флешбэк с частым влажным дыханием на виске, с соединенными бедрами, с вороватыми прикосновениями - сильно, до боли: в любой момент сознание может проясниться, под дых выталкивая в реальность, и нужно, жизненно важно урвать кусок сумасшествия послаще, пока не закончится маленький трип на двоих. Дин смаргивает капли на ресницах и делает воду холоднее. Он был уверен, что этот день опустошил его, высосал до дна все переживания, но вот появляется Тернер и с непринужденностью долбаного фокусника вытягивает из ниоткуда - из него - бесконечную плетень разноцветных тряпиц-эмоций. Всему есть предел. И когда его неугомонный, сильный Эйдан смотрит побитой собакой, это определенно он. Эйдан, похоже, согласен. - O'Горман, пожалуйста, переставай быть таким мудаком. Дин борется с желанием затащить его прямо в одежде под тугие струи. А Эйдан разворачивается и выходит, прикрывая за собой дверь. В Дине растет ощущение чего-то жутко неправильного и непоправимого, и он стоит в оцепенении несколько секунд, пока простое-сложное решение наконец не сваливается на него, толкая, подгоняя. Он выбирается из-под душа, наскоро вытирается и с трудом влезает в одежду, липнущую к распаренной коже. Дин выходит, одергивая футболку привычным жестом, и Эйдан скрещивает руки на груди. Никуда не ушел, здесь. Осматривает Дина с ног до головы, дергает подбородком в его сторону. - Мог бы не трудиться. Cправившись с накатившим облегчением, Дин озадаченно хмурится, поджав губы, поводит головой. Краем глаза он замечает что-то на застеленной кровати, смотрит туда, и… - Оу. Белый флакон очень по-рекламному живописно лежит в складках покрывала вырвиглазной надписью WetStuff вверх. Дин, так и замерев с приоткрытым ртом, переводит взгляд на серьезного Эйдана. Они смотрят друг на друга несколько секунд, и Дина разбирает непонятно откуда взявшееся веселье. Кажется, это и зовется истерикой. Не его одного, они стоят и ржут посреди темно-полосатого трейлера в трех шагах друг от друга. Свет Эйдан не включил, и Дин отчего-то ему очень благодарен. - Серьезно? - Серьезно. Дин смотрит в потолок, качая головой. - Уэт Стафф. Боже. Хоть без запаха? Гораздо проще оказывается говорить о том, что происходит, чем о том, что случилось и что будет. Тернер молчит как-то долго, Дин опускает глаза, и только тогда он отвечает. - Да вроде без. Эйдану надоедает мяться на таком расстоянии, он подходит ближе, понимая, что завопить что-нибудь типа "купился, ты бы видел свое лицо" уже поздно. Эйдан протягивает руку к Дину и касается поверх футболки того места, откуда недавно торчало древко с лохматым оперением. - О'Горман, ты… - Эйдан снова хмурится, губы сжимаются. Он поднимает взгляд, не убирая руки. - Это начинает мешать работе, тоже замечаешь ведь. У Дина ощущение, что Эйдан сказал не то, что хотел. Во рту становится сухо. Перед глазами встают картинки с сегодняшних съемок, и Дин понимает это прикосновение: ему тоже хочется пройтись ладонью везде, где были раны, слишком реалистичные, и убедиться, что целый, живой. Дин, действительно, чувствует себя последним мудаком, но все, что получается выдавить из себя, это: - Возможно. У Эйдана под небритыми щеками начинают ходить желваки, пальцы сминают ткань, оголяя кожу. Дин останавливает его руку, успокаивающе касается ладони, пробегая кончиками пальцев до локтя и выше, и жест выходит невыносимо интимным. Оба замирают. - Думаешь, после этого, - Дин кивает в сторону кровати, - оно перестанет мешать? Эйдан смотрит сквозь него, зрачки мечутся из стороны в сторону, ища. - Я думаю, что сегодня перед камерами большую часть времени был не Кили, а я, и это хреново. Было сложнее, чем я представлял, и больнее. Эйдан тараторит последние слова, кажется, стыдясь своих откровений, но не сумев вовремя прикусить язык. Он фокусируется на Дине и выдыхает: - Прекрати. Хватит с меня этой дребедени, да я прямо слышу, как она топчется в твоей настырной голове. Хватит. - Хватит, - наконец соглашается Дин и притягивает его за локоть к себе, сам делая шаг навстречу. У Эйдана в глазах гремучая смесь счастья и желания придушить, а на языке привкус зубной пасты. Они раздевают друг друга, не переставая касаться, не теряя контакт кожа к коже. Дин валит Эйдана на скрипнувшую кровать, или это Тернер откидывается, таща его за собой, Дин нависает сверху и ловит губами дрогнувший выступ кадыка. Эйдан поднимает его голову, обхватывая ладонями, целует, бормочет: - Кто… - Да все равно. Он останавливается, вглядываясь в глаза. - Тогда можно? - Можно. Дин хочет, очень хочет Эйдана по-другому, но прежде всего он хочет близости, его тепла рядом, и по большому счету, да, действительно все равно. По-другому еще упеется. Они расправляются с остатками одежды, и Дин вспоминает, что презервативов нет, ни одного. Судя по всему, Эйдан тоже подумал только о самом необходимом. Хотя, зная его - может, вообще не подумал. Взбрело в голову, прибежал в аптеку, ткнул пальцем, расплатился, убежал. - У меня, ну, знаешь… Я не рассчитывал. - Да мы как бы в одинаковом положении. Да, у Эйдана ведь тоже девушка. Тоже Сара. Они смотрят друг на друга, не шевелясь, и это последняя попытка найти остатки сомнений в себе, в другом. И ожидаемо не находят. Без оглядки: как два великовозрастных шалопая, спрятавшихся под одеялом от всего мира, но выглядывать не хочется даже за глотком свежего воздуха, потому что они здесь и сейчас, и у Дина есть все основания для того, чтобы елозить голым задом по не менее голым ногам Эйдана, а у него - гладить теплыми ладонями все тело Дина, от пяток до шеи, притягивать за нее к себе и заставлять терять голову от долгих, глубоких, совсем недетских поцелуев. Дин тянется за смазкой, Эйдан пытается перехватить его руку, но О'Горман оказывается проворней. - Я самостоятельный мальчик. - Дин. Пожалуйста. - Понаблюдай пока шоу. Дин наклоняет голову, целует Эйдана в раскрытую ладонь и делает все сам. Не то чтобы ему нормально сидеть с раздвинутыми ногами и проделывать с собой такое. Не по себе - это мягко сказано. Не то чтобы у него много опыта, но у Тернера его наверняка еще меньше. Капля падает на бедро Эйдана, и вот в этот момент он полностью осознает, что они собираются сделать. Внутри все скручивает от предвкушения и сумасшедшей, щемящей нежности к Дину, и хочется схватить его в охапку, подмять под себя. Но когда Эйдан одной рукой поудобнее берет его за бедро, а другой тянется к плечу, Дин решительно перехватывает обе руки, Эйдан чувствует теплую влагу на своем запястье и сипло выдыхает, понимая, что больше не может. - Подожди, - Дин с улыбкой качает головой, выдавливает еще из флакона, шипя от больно стиснувших его колени пальцев, и снова заводит руку назад. - Ди-ин. - Знаю, я тоже. Еще чуть-чуть. - Дай я, - Эйдан прочищает горло и сглатывает, но голос менее хриплым не становится. - Уверен? - О'Горман, дай мне этот чертов тюбик, чтобы я мог растянуть тебя для себя. Еще сомнения? - О, давай на этот раз без грязных разговорчиков. Дин сдается, с немного нервным смешком вкладывает флакон в руку закатившего глаза Эйдана, вытирает ладонь о простынь и наклоняется. Эйдан плотнее прижимает его к себе за поясницу, осторожно направляет пальцы внутрь одновременно с языком Дина, проникающим в его рот. И с Эйданом, наверное, что-то не так, чудовищно не так, но ему нравится все. Его ведет, в животе перекатываются раскаленные угли, и слишком быстро становится мало. - Вперед. - Что? - На себя, ну.
4/4Дин передразнивает открывшего рот Тернера, и тот, поняв о чем речь, с мстительным удовлетворением проводит по нужному месту, делая Дину очень, очень хорошо. Эйдан гладит его изнутри снова и снова, добиваясь реакции - Дин роняет голову рядом с ним на подушку и хрипло стонет ему в ухо, - чтобы удостовериться, что все происходит на самом деле. Поверить сложно. Они никуда не торопятся, стараются, по крайней мере, и когда Эйдан начинает более-менее свободно ласкать его тремя, Дин выпрямляется, пытаясь справиться с дыханием и все еще бездумно двигая бедрами. Эйдан двигается в такт, как загипнотизированный, и шарит болезненно-восторженным взглядом по его лицу, по ключицам, по вздымающейся груди и поджавшемуся животу в густых рыжевато-пшеничных волосках. Дин ловит шалый блеск в его глазах и отвечает такой же одержимостью во взгляде и прикосновениях. На этот раз их безумие зашло гораздо дальше, они купаются в нем вместо того, чтобы мерить по глоткам. И уменьшить дозу потом вряд ли получится. Дин молча одной ладонью упирается в ребра Эйдана, другой берет его член позади себя и касается им - Эйдан тут же убирает пальцы. Эйдан готов рывком податься вверх, чтобы войти наконец, от желания плывет перед глазами и ноют мышцы во всем теле, но он резко садится и целует. Шею, грудь, колючие щеки, губы. Прижимает к себе так крепко, что становится трудно дышать, а влажная кожа белеет и горит под прикосновением. Потому что, нет, все будет не так. - Эйд... - Дин. Я не только твою задницу хочу, я всего тебя хочу. Всего. И вообще, "хочу" тут не совсем точное... Эйд-Эйд-Эйд. Заткнись, не надо. Но каменная крошка уже сыпется из-под подошв, а дыхание почти спирает из-за свободного падения неизвестно куда. Дин отвлекает, нетерпеливо потеревшись и чувствуя ставшую крепче хватку на поясе. Они беспорядочно цепляются руками друг за друга, будто все еще сдерживая и сдерживаясь, хотя обоим понятно, что уже не получится, да и незачем. И тут Тернер с убийственной легкостью выдыхает слово, которое Дин слышать не хочет. Или убеждал себя, что не хочет, до этого момента. - Тернер, твою мать. Эйдан улыбается, потому что оба знают, что означает эта непривычная беспомощность в голосе Дина. Наступает молчание, и Эйдан подтягивает их ближе к изголовью, чтобы он мог опереться. Кладет подрагивающие ладони на бедра, и они начинают медленно двигаться навстречу. Потом Эйдан все-таки без церемоний опрокидывает его на спину, и Дин обхватывает его ногами, прижимая к себе так тесно, что невозможно двигаться. Он широко улыбается и кусает Эйдана в губы, пока тот входит до конца.
******
- Боже, еще только четыре, - не проснувшийся Эйдан лениво переваливается на живот и обвивает руками сидящего на кровати Дина, который пытается обуться. Получается не сразу, перед глазами все расплывается из-за влаги, застилающей глаза после постоянных зевков. - Вот именно, уже. Через час народ начнет подтягиваться. Дин ерошит и так торчащие во все стороны короткие пряди на макушке Эйдана, прижавшегося лбом к теплому боку с розовым следом от простыни. Все по-честному, сегодня очередь Дина убегать в свой трейлер, пока не повылезали из своих убежищ остальные из их армии сонных зомби.
******
А потом их накрывает чередой бесконечных премьер, конвентов, интервью, автограф-сессий, вылеты-прилеты, бары, гостиницы, и снова "давай ко мне". Совсем скоро их раскидает по разным концам света.
******
- Кто стал вашим лучшим другом на съемках? Дину хочется то ли прикрыть лицо ладонью, то ли заржать, но он почти чувствует локоть, ткнувшийся в ребра, и сдерживается. Ну, не совсем - дебильная улыбка так и лезет. - Эмм… Эйдан якобы задумчиво повторяет вопрос, меняя одно-единственное слово*, и, вроде бы, ничего такого, но Дин умиленно возводит очи горе. - Дин O'Горман? - тянет неуверенно. - Спасибо, приятель, спасибо. Как им всем нравится слушать очевидные ответы.
******
- Нам выступать через полчаса. - Не вижу проблемы. На сцену Вестпака они вываливаются слегка помятыми, но такую степень помятости вполне можно списать и на те же имиджевые заморочки. Оба улыбаются шире некуда - адреналин бьет по мозгам, и из-за бурного приветствия публики, и из-за того, как за несколько секунд до выхода они быстро и незаметно проверяют друг друга на предмет расстегнутых ширинок и пятен на одежде. Эйдан случайно вылавливает в толпе лица фанаток и собирает мужество в кулак, потому как понимает, что будет нелегко. Они тут вдвоем, это только их зал, и надо включить все свое обаяние, чтобы контролировать градус фансервиса и отвлечь аудиторию от совсем уж каверзных вопросов. Убеждать всех, какие они замечательные друг другу братья. И не пялиться на краснеющие уши О'Гормана, не пя-лить-ся.
*Интервьюер в вопросе употребляет "friend", Эйдан переспрашивает "best mate?" Автор упоролси.
Стадион Вестпак - если автор ничего не напутал, там должен проходить веллингтонский Армагеддон 2013, где наши лайфруинеры будут 2ого июня.
Temple of Small Gods || our bruises seem to surface like mud beneath the snow || The Flying-fish as large as Life
hobbit rpf anon, А. О. Называется, обновил в последний раз интернетцы, чтобы спать отчаливать с чистой совестью. Ага, ЩАЗ В 2:19 это было как раз, три части из четырех Читал, упрямо продирая глаза и заливая в них капли, потому что спать хочется, но читать хочется еще больше xD КАК ТЕПЕРЬ ЖЫТЬ xD Это *_* Простите, я неадекватен и у меня нет слов Смещенные акценты, да, но как же охренительно *_* Такой сочный, концентрированный текст, кажешься себе неуклюжим варваром, ломясь сквозь него xD
микротапокПо натянутому канату как раз не походишь, важно, чтобы он провисал xD
...Какое ВСЁ *_*
- Кто… - Да все равно. Он останавливается, вглядываясь в глаза. - Тогда можно? - Можно. Как же я люблю такие недоговоренные вещи *_* отдельное спасибо за раскладку xD знаю, что в заявке наоборот, но у закащека тоже сместились акценты, ггг
*Интервьюер в вопросе употребляет "friend", Эйдан переспрашивает "best mate?" Автор упоролси. Оооо, я тоже упоролси эпически!!!
Обалденно))) Спасибо огроменнейшее за множество деталей, за эмоциональную нцу (заказчик ценит эмоцыи больше, извините, анатомических и физиологических подробностей xD), за Вестпак, за всё ваще (За Вестпак еще раз отдельное спасибо, потому что я в какой-то момент испугался (я даже знаю, в какой: "Совсем скоро их раскидает по разным концам света", что будут разбегающиеся и ни фига не хэппи-энд, но концовка весьма позитивная и очень верибельная)
И ОДАИРОНИЯ, я люблю, когда ирония, я ооочень это люблю
Ох, кажется, это самый большой отзыв, который я когда-либо писал
В общем, я умер, ожил и снова умер, это прекрасно
Если Вы решите деанониться, я буду любить Вас еще сильнее *_*
Человек - это не животный вид, а образ мышления (Being Human)
Автор, это просто нереально ахренительно. Так сильно и живо. Я очень хочу сказать вам что-то вразумительное, но просто не могу. Может когда просплюсь... Но это бесподобно!
автор тщетно пытается выдохнуть после таких комментариев, ибо не ждал Ти Эй, во-первых, сказать, что рада, что вам понравилось - ничего не сказать во-вторых, это самый большой комментарий, который я получала, да.) огромное вам за него спасибо, правда. Такой сочный, концентрированный текст, кажешься себе неуклюжим варваром, ломясь сквозь него это настолько крутой комплимент, что я даже. ччерт. не знаю, что сказать-то. никогда не думала, что мне такое скажут отдельное спасибо за раскладку автор не при чем, они сами! про тапокоо, я всегда думала, что наоборот, по мотающемуся не походишь. плохо, что не проверила, спасибо за просвещение.) еще раз спасибо вам, перечитываю ваш отзыв и никак не нарадуюсь, спасибо насчет деанона - я к вам в умыл схожу)
"バカだから大丈夫"(c); 気持ち悪い (с); Фандомная Польша; Я не очень умный (с)
я буду ждать потому что абырвалг же! сэрсэ требует обнимашек прям вот совсем. промахнулась мимо одного и не угадала, зато щас ардцфовардлождлиомтвждлоам
овётганна || сатурна кольца приручат весёлый страх
автор, обнимите и меня сегодня, сурово как грэм, а то рожа попроще у меня сейчас что-то не получается. это невыносимо охуительно. у меня слов нет. как идиот сижу сейчас перед монитором, ей богу.
-
-
25.03.2013 в 20:47Автор 2, так красиво и с лучиком света в конце. Спасибо
-
-
25.03.2013 в 21:40-
-
25.03.2013 в 23:35предупреждение: ООС
исполнение 3
1131 слово
-
-
25.03.2013 в 23:52Потерзали душу, но и успокоили Спасибо!
-
-
26.03.2013 в 00:02о автор!!!! это было очень красиво и печально.
-
-
26.03.2013 в 00:13Торин, лишившийся своих защитников, потерявший родичей, осел под дождем стрел, но все же дотянулся до племянников, дотронулся до волос Кили (а Эйдан во время съемок даже не ощутил прикосновения), стер кровь со лба Фили и застыл, уткнувшись лицом в родную землю.
Автор 3, ох, хоть вы пощадили. Спасибо большое) мне понравилось. правда я уже размечталась о рейтинге!!
-
-
26.03.2013 в 11:26-
-
26.03.2013 в 13:29little otter, ну, здесь лучик света скорее для нас, но не для персонажей
Ваниль., мы сюда все поплакать пришли. платочек?
автор 3, что же вы делаете?
остроугольный неуклюжий клубок это же мне теперь будет сниться)
– Так жаль.
Дин не уточняет, кого именно ему жаль: Кили, которого он играл? Фили, которого играл Дин? Дина? Самого себя? Их всех, четверых?
Это неважно.
– Угу, – соглашается он невесело.
автор2
-
-
26.03.2013 в 21:23Очень здорово, спасибо)
Выходите, я вас вместе с а1 любить буду
little otter, не смог не откомфортить xD
Ваниль., ну простите, как получилось
Kyokka Suigetsu, спасибо))
заказчик, который зашифровался под а3 и после всего этого великолепного омномном ангста побежал жалеть балбесов
-
-
26.03.2013 в 21:50Вам спасибо и за заявочку, и за комфорт
-
-
26.03.2013 в 21:51-
-
26.03.2013 в 22:14эх, семейка Дуринов((( надеюсь, в допах в режиссерке 3 части дубли их смертей покажут - что-то сегодня душа жаждет агнста(((
-
-
27.03.2013 в 10:47еще рза спасибо за заявку и шикарное исполнение
если позволите, я откроюсь в личку
автор2
-
-
27.03.2013 в 10:54автор 2, конечно, жду
-
-
14.04.2013 в 02:18Автора несло и несло, акценты сместились, и это просто длинная зарисовка, бессмысленная и
беспощаднаязатянутая.Дорогой заказчик, если не засчитаете, все пойму. Просто без вашей заявки этого не было бы.
Там наличествуют рефлексия, мат и НЦ (оно само, автор не хотел), а вот ангста не случилось. Что еще. А, флафф.
1/4
-
-
14.04.2013 в 02:18-
-
14.04.2013 в 02:19-
-
14.04.2013 в 02:19-
-
14.04.2013 в 03:01О.
Называется, обновил в последний раз интернетцы, чтобы спать отчаливать с чистой совестью. Ага, ЩАЗ
В 2:19 это было как раз, три части из четырех
Читал, упрямо продирая глаза и заливая в них капли, потому что спать хочется, но читать хочется еще больше xD
КАК ТЕПЕРЬ ЖЫТЬ xD
Это *_* Простите, я неадекватен и у меня нет слов
Смещенные акценты, да, но как же охренительно *_*
Такой сочный, концентрированный текст, кажешься себе неуклюжим варваром, ломясь сквозь него xD
микротапок
...Какое ВСЁ *_*
- Кто…
- Да все равно.
Он останавливается, вглядываясь в глаза.
- Тогда можно?
- Можно.
Как же я люблю такие недоговоренные вещи *_*
отдельное спасибо за раскладку xD
знаю, что в заявке наоборот, но у закащека тоже сместились акценты, ггг*Интервьюер в вопросе употребляет "friend", Эйдан переспрашивает "best mate?" Автор упоролси.
Оооо, я тоже упоролси эпически!!!
Обалденно))) Спасибо огроменнейшее за множество деталей, за эмоциональную нцу (заказчик ценит эмоцыи больше, извините, анатомических и физиологических подробностей xD), за Вестпак, за всё ваще
(За Вестпак еще раз отдельное спасибо, потому что я в какой-то момент испугался (я даже знаю, в какой: "Совсем скоро их раскидает по разным концам света", что будут разбегающиеся и ни фига не хэппи-энд, но концовка весьма позитивная и очень верибельная)
И ОДАИРОНИЯ, я люблю, когда ирония, я ооочень это люблю
Ох, кажется, это самый большой отзыв, который я когда-либо писал
В общем, я умер, ожил и снова умер, это прекрасно
Если Вы решите деанониться, я буду любить Вас еще сильнее *_*
к чертям пришибленный заказчик
-
-
14.04.2013 в 05:20-
-
14.04.2013 в 07:10Очешуеть. Автор, серьезно. Очешуеть. Гору печенек вам и цветочки
-
-
14.04.2013 в 09:19Это блять
Это я не знаю
Я лежу ору и рыдаю
Потому что охуенно от и до
Правда плачу от охуенности текста блин
хббтфандом прекрати-
-
14.04.2013 в 10:04Ти Эй, во-первых, сказать, что рада, что вам понравилось - ничего не сказать
во-вторых, это самый большой комментарий, который я получала, да.) огромное вам за него спасибо, правда.
Такой сочный, концентрированный текст, кажешься себе неуклюжим варваром, ломясь сквозь него
это настолько крутой комплимент, что я даже. ччерт. не знаю, что сказать-то. никогда не думала, что мне такое скажут
отдельное спасибо за раскладку
автор не при чем, они сами!
про тапок
еще раз спасибо вам, перечитываю ваш отзыв и никак не нарадуюсь, спасибо
насчет деанона - я к вам в умыл схожу)
little otter, Midnight_Guest, вам большое спасибо, что прочитали и откомментировали
шерстяная грудь Тернера, Джоокер, дорогой, не рыдай
-
-
14.04.2013 в 10:06-
-
14.04.2013 в 10:09-
-
14.04.2013 в 10:10я буду ждать
потому что
абырвалг же!
сэрсэ требует обнимашек прям вот совсем.
промахнулась мимо одного и не угадала, зато щас ардцфовардлождлиомтвждлоам
-
-
14.04.2013 в 10:38это невыносимо охуительно.
у меня слов нет.
как идиот сижу сейчас перед монитором, ей богу.
-
-
14.04.2013 в 10:51шерстяная грудь Тернера, как угадала? импоссибру!
всех обниму, всех заобнимаю
мистер двалин сексуален., ну что, как договаривались, эту свою БОЛЬ я посвящаю тебе
-
-
14.04.2013 в 10:55-
-
14.04.2013 в 11:11у тебя Нца очень подробна и графична